Тобиас Уэллс - Моя прекрасная убийца [Сборник]
— Нет, не он. Мне кажется, это был тот высокий баскетболист, Генри Дарлинг. Вот кто.
Я мучительно сглотнула.
— В тот день, когда это произошло, вы звонили ему? В тот день, когда уезжали к сестре.
— Нет. В тот день нет. Миссис Кон еще за неделю до этого перестала просить меня звонить. Я уже подумала— или они больше не встречаются, или придумали какой-то постоянный сигнал для того, чтобы оповещать друг друга. Ну, скажем, могли договориться встречаться каждый вторник. Или четверг. Меня, конечно, все это не касается, но я думаю, что полиция должна об этом знать.
— Вы правы, Эмили. Я сейчас же позвоню детективу Северсону. Когда уехал дядя Шелдон?
— Как минимум полчаса назад. Может, чуть больше.
Я облегченно вздохнула. Значит, они должны были прийти с минуты на минуту.
— Эмили, — сказала я как можно спокойнее. — Если кто-то придет, когда вы одна в доме, не открывайте. Понятно?
— Значит, я… неужели вы думаете… а я-то и не подумала об этом, мисс Тинкер.
Она даже застонала от страха.
— Я и не думала, что он, вероятно, может… Ох, мисс Тинкер, что же мне теперь делать?
— Запритесь и ведите себя спокойно. Я сейчас же позвоню в полицию.
Только она повесила трубку, я набрала номер, который назвал мне детектив Северсон. Его не было, но дежурный сказал, что попытается найти его, раз это так важно.
— Это очень важно, — сказала я умоляюще. — Скажите ему, что звонила Тинкер Той по поводу убийства Лотус Кон. Передайте, что это очень, очень важно.
Только я повесила трубку, как засигналило переговорное устройство. Звук его испугал меня, хотя я ждала прихода дяди Шелдона. Я вспомнила, что Леонард называл меня восточной принцессой. Последние два часа я и была как восточная принцесса. Сидела здесь, в своей башне — вроде и неприступной, а на самом деле — тюрьме. Попробуй я сбежать — кто знает, что ждет меня за ее стенами. Но так мне и надо, сказала я себе. Нечего было представляться всезнающей девчонкой.
— Я рада, что ты пришел, дядя Шелдон, — сказала я в микрофон. — Сейчас спущусь за тобой.
Когда ехала в лифте, дала себе обещание — никогда в будущем не вести себя так дерзко. Быть скромной и сдержанной.
Двери лифта открылись, и Генри Дарлинг заполнил собой весь проем.
— Генри… — только и прошептала я. — А я думала, это дядя Шелдон…
— Я так и знал, что вы лгали мне, когда говорили, что он уже приехал, — сказал он и вошел в лифт.
Я хотела выскользнуть из кабины, но он загородил мне дорогу, и двери захлопнулись. Он нажал кнопку моего этажа. Лифт начал подниматься.
— Может, я и солгала, — горячо оправдывалась я. — Но совсем немного. Он уже едет сюда. В этом легко убедиться. Вспомните, как я вам ответила!
— Может быть, может быть, — улыбнулся Генри. — Но он все равно не сможет подняться, пока вы за ним не спуститесь.
Я сглотнула комок в горле.
— Но он нашел третью пару ключей, — смело заявила я. — Всего было три пары ключей, насколько вам известно, и третья — у дяди Шелдона.
Генри улыбнулся так широко, что стали видны почти все его большие белые зубы, сунул руку в карман куртки и достал что-то такое, что блеснуло в неярком свете лампы лифта. Это было кольцо, на котором висели два ключа, совсем новые с виду. Я уставилась на них как загипнотизированная.
— Значит, это вы тайно встречались здесь с Лотус… У нее были ключи, и вы воспользовались ими в тот день…
Мы доехали до моей квартиры. Я попыталась остаться в лифте, но он взял меня за руку и потащил за собой.
— Зачем же вы тогда вызвали меня вниз? Раз у вас были ключи?
— Хотел убедиться, что Шелдона здесь нет. Мне было очень нужно поговорить с вами наедине. Теперь я уверен, что нам не помешают.
Он завел меня в квартиру, запер дверь и заложил цепочку.
«Господи Боже ты мой, — подумала я. — Теперь мне конец. Дождалась, маленькая дуреха!»
Зазвонил телефон. Я вздрогнула и посмотрела на Генри.
— Не брать! — приказал он.
— Но ведь они знают, что я дома. Все знают, что я здесь.
Я сжала губы, чтобы они не дрожали.
— К тому же я жду полицию. Я только что позвонила им.
Он снова надменно улыбнулся и покачал своей большой головой.
— Подумают, что вы куда-то вышли. Вы ведь последнее время все ходите, ходите. Где только не бываете. Так что никто не удивится.
Телефон зазвонил еще раза два, а потом наступила тишина.
— Садитесь, — сказал Генри. — Сейчас я преподам вам пару жизненных уроков. Самое время.
Я поколебалась немножко, а потом села, поджав ноги, на подушки около камина. Генри теперь казался мне совсем великаном. До потолка.
— Сядьте и вы тоже, — сказала я и указала ему на подушки. — А то вы так высоко там надо мной. Я вас даже не вижу.
Сердце мое колотилось так громко, что я думала — он услышит. «Спокойней, спокойней, Тинкер», — уговаривала я себя. Главное — сохранять спокойствие.
— Итак, вы очень любопытны, — холодно сказал Генри. — Глуповатая, как школьница, но ужасно любопытная девица, которая просто не может не сунуть свой нос в дела других людей.
— Прошу вас! — сказала я и подвинула к нему подушки. — Сядьте!
— Если у нас с Лотус и было что-то, то это еще не означает, что я имею какое-то отношение к ее смерти.
Он стал читать мне нотацию, будто учитель. Я взирала на него снизу вверх.
— Ну конечно, это не означает, что вы причастны к убийству. И вовсе не означает, что Эмили передавала по телефону сообщения от Лотус именно вам.
Глаза его сузились. Он по-прежнему возвышался надо мной во весь рост, напоминая мне чудовищного монстра-убийцу Франкенштейна.
— Ну сядьте же! — повторила я. — Поговорим обо всем спокойно. Я догадываюсь, насколько тяжелым ударом оказалась для вас смерть Лотус. Вы не хотели бы рассказать об этом? Говорят, это приносит облегчение.
— Я любил ее.
Нижняя его губа дрогнула.
— Так я и думала, — поспешила сказать я. — Она была очень красивой женщиной.
— Я хотел, чтобы она развелась с ним и вышла за меня замуж, — сказал он с тоской. — Но она не хотела.
— Может, она не хотела бросать дядю Шелдона, — сказала я, желая его утешить. — Генри, ради бога, сядьте же. У меня совсем затекла шея смотреть на вас.
Его колени начали сгибаться. Наконец-то он выполнил мою просьбу. Сердце мое заколотилось еще отчаянней. Я завела руки за спину — как будто опираюсь о пол.
Он медленно опустился на подушки, не прекращая говорить:
— Мы должны были встретиться в тот день. Мы встречались по средам. Если почему-то встреча срывалась или у нее появлялось свободное время раньше, ее экономка звонила и говорила, когда мы увидимся. Если к телефону подходил Тэд, он, конечно, спрашивал, о чем идет речь. Экономка тогда сразу вешала трубку.
Он попытался устроиться на подушках удобней и встал на колени. Эмили не упомянула об этой тонкости, и я сказала:
— Хитро было придумано, правда?
А сама еще подвинулась назад, невинно глядя на Генри.
— А я не всегда мог позвонить ей, когда у меня что-то срывалось, — продолжал Генри. Он, казалось, говорил уже сам с собой. — В этот день у нас были обязательные тренировки, потом разбор игр и все такое прочее…
Я еще на пару дюймов протянула руку за спиной — незаметно для Генри. Жаль, что полиция унесла мою собачку Фу. Это было бы возмездие, как в настоящем романе. Ничего. Кочерга от камина подойдет тоже. Я нащупала ее рукоятку и стиснула изо всех сил.
— Я не мог ни уйти, ни позвонить ей. Возле меня постоянно кто-то вертелся — то Грайбэл, то Шелдон, то еще кто-нибудь.
Он опустил голову.
— И вот теперь только и думаю, что все вышло бы совсем иначе, если б я…
Я изо всех сил ударила его по голове кочергой. Он еще медленно, словно подстреленный медведь, валился ничком, когда раздался длинный зуммер…
22
— О, дядя Шелдон! Я только что убила Генри Дарлинга!
Мои зубы стучали, я едва держалась на ногах, а потому прислонилась к стенке кабины лифта.
Дядя Шелдон лишь раскрыл рот от изумления, а Леонард сказал:
— Вот как? И каким же это образом?
— Он…
Господи, неужели мне станет плохо! Только бы не в лифте! Только не в лифте! Отчаянно жестикулируя, я попыталась им показать, что не могу говорить — и больше ничего не помню. Когда сознание вернулось ко мне, я поняла, что дядя и Леонард ведут меня, взяв под руки, в гостиную, чуть ли не тащат волоком. Господи, сделай так, чтобы все оказалось кошмарным сном. Сделай так, чтобы там не было трупа. Но стоило мне открыть глаза, как я увидела на полу у камина огромное тело. Мне стало дурно, и я бросилась в ванную.
Когда я вернулась, Леонард уже перевернул бесчувственное тело, а дядя Шелдон сидел в кресле и смотрел на него.
— Он жив, — сказал Леонард. — Почему ты это сделала?
